Весной лес просыпается после долгой зимней спячки. Иногда пробуждение это бывает вялое и медленное, словно бы лес ещё не решил, пора ему оживать или можно ещё поваляться под пушистым снежным одеялом. А иногда пробуждение происходит так стремительно, что не успеваешь уследить за происходящими изменениями. Именно в такие дни и случаются самые настоящие чудеса преображения природы.
Ёжик очень любил раннюю весну. Обычно, ранняя весна – это время забот и хлопот, но в этом году всё обошлось без сюрпризов: ручьи не затопили жилище, река не вышла из берегов и даже ночные морозы не пугали жителей леса неожиданным возвращением зимы. Ёжику даже казалось, что весна в этом года какая-то скучная. Как-то раз он прогуливался перед сном вокруг большой ели, под которой располагался его домик. Неожиданно до слуха Ёжика донеслись странные звуки, словно бы курлыканье каких-то птиц. Весной часто можно было услышать необычное пение: перелётные птицы летели на север и иногда были слышны их переклички. Но на сей раз звук не стихал. Он доносился откуда-то из глубины леса, и не походил на пение известных Ёжику птиц. “Трл-урр-трл-урр”, — раздавалось из лесной чащи. Ёжик прислушался. Вскоре к одному голосу присоединился ещё один, а потом и ещё. Ёжик долго слушал необычное пение, пытаясь угадать, кто-же это так мелодично мурлычет, но ничего не приходило ему в голову.
На следующее утро после завтрака и утренней зарядки, зверёк направился к своему другу, Зайцу, чтобы расспросить его, не слышал ли и он чудесного пения. Заяц с зайчатами работал в огороде. Весной у него всегда было полным-полно забот и хлопот.
— Привет, Ёжик, — обрадовался Заяц другу, — как здорово, что ты зашёл. Не мог бы ты сгрести граблями сухую траву? А то рабочих рук уже не хватает.
— Конечно, давай помогу, — Ёжик взялся за грабли. – А я к тебе тоже по делу.
— Конечно, и я тебе помогу, — кивнул Заяц, разбивая лопатой большой ком земли.
— Да нет, мне только совет нужен. Даже не совет, спросить только хотел. Не слышал ли ты вчера странное пение такое?
— Какое такое странное? – не понял Заяц.
— Ну, необычное. Вчера вечером пел кто-то.
— Ну и что? Пусть поют себе. Сейчас же весна.
— Пусть поют, конечно. Мне просто интересно, кто это мог так петь?
— Да мало ли кто? – усмехнулся Заяц, поддевая лопатой очередной ком земли. — Чего тут странного то? Вот земля у меня в огороде — словно камень в этом году. Никак вскопать не получается. Целый день лопатой колочу. Вот это странно. А пение – оно у всех одинаковое.
— Нет. Это было необычное, — задумчиво произнёс Ёжик. – Я такого никогда раньше не слышал.
— Ну значит, птицы какие-нибудь перелётные остановились ненадолго, попели и дальше полетели, — заявил Заяц.
— Может быть, но это было вечером, даже ночью.
— Ночью совы ухают, — вспомнил Заяц, — страшно так, аж мурашки по коже.
— Нет, это были не совы. Это были такие трели что-ли: трл-урл-трл, — попробовал изобразить Ёжик.
— Ну, значит не совы. Да какая разница? Ну поёт кто-то. Ну красиво даже. Пусть поют себе. Мне совсем не интересно, например, кто это и зачем поёт.
— А я бы хотел посмотреть, — мечтательно промолвил Ёжик. – Вдруг это птица какая-нибудь, которую никто не знает. Это же почти что чудо.
— А вот это я не рекомендую. Ночью гулять опасно. Тем более, может это и не пение вовсе. Может, это у кого живот урчит от голода, — сказал Заяц и сам вздрогнул, испугавшись своей выдумки.
— Да нет, это точно пение, — засмеялся Ёжик. – Ладно, пойду у кого-нибудь ещё поспрашиваю.
Заяц поблагодарил друга за помощь, и Ёжик отправился в чащу леса, откуда, как ему казалось, ночью доносилось странное пение.
Ёжик надеялся, что и днём ему удастся услышать необычные трели, и он тщательно прислушивался. Лес был полон весёлых весенних звуков: журчали ручьи, стекая к большой реке, жужжали насекомые, проснувшиеся после зимней спячки, высоко в кронах деревьев чирикали птицы. Где-то пел соловей. Ежику даже показалось, что это его знакомый соловей. Он даже хотел отыскать глазами птичку, но сквозь густую листву трудно было что разглядеть.
— Ты что это тут высматриваешь? – услышал Ёжик знакомый голос. – Для ягод сейчас ещё очень рано. Или орехи прошлогодние нашёл?
Ёжик обернулся и увидел Барсука, своего соседа. Барсик жил в лесной чаще, подальше от других зверушек.
— Привет Барсук, — улыбнулся Ёжик, — да просто услышал соловья и хотел посмотреть, не мой ли это знакомый.
— А, понятно, — недоверчиво произнёс Барсук, — а чего же ты его просто не позовёшь тогда?
— Нет, не надо, — замахал лапками Ёжик, — ты же слышишь, как он красиво поёт. Не хочу отвлекать его и ломать песню. Я же просто так, мимо шёл.
— Ну-ну, просто так, значит, — пробормотал Барсук, не сводя глаз с дерева. – Если даже и остались прошлогодние орехи, то они всё равно пустые или невкусные. Иначе бы они осенью упали на землю.
— Да не орехи я ищу. Говорю же. Я вообще хотел увидеть, кто это странные трели по ночам выводит.
— Трели? – не понял Барсук.
— Ну поёт так мелодично: трл-урл-трл- урл.
— Громко что ли? – насторожился Барсук.
— Наверное, громко. Мне казалось, где-то в той стороне звуки раздаются, — Ёжик махнул лапой.
— В той стороне болото, — заметил Барсук.
— Наверное, это какие-то перелётные птицы редкие. Вот бы на них взглянуть.
— Знаешь, я бы на твоём месте не ходил туда, — насторожился БЬарсук.
— Почему?
— Ты доверчивый. Привяжутся к тебе эти птицы и будут у тебя под ухом всё лето трещать. Спасения от них никакого не будет. Знаю я. Как-то раз поселились на моём дереве такие. Всё лето чирикали. Я вот не такой доверчивый. А ты точно не орехи тут увидел? – переспросил Барсук, вглядываясь в листву дерева.
— Точно не орехи. А вот я бы только обрадовался, если бы у меня кто-то под окнами пел каждый день.
Ёжик развернулся и пошёл дальше в лес.
— Это ты только сейчас так говоришь, — крикнул ему вслед Барсук, — а за лето надоест любое пение.
Ёжик не стал спорить с Барсуком, а повернувшись помахал ему на прощанье лапкой. Барсук, впрочем, этого не заметил. Он пытался залезть на большой ореховый куст, под которым они только что разговаривали.
— И впрямь полез орехи искать, — удивился Ёжик.
Барсук был странным: необщительным и очень жадным. Впрочем, подсказал он правильно. В том направлении, действительно, было болото. На болото весной прилетало много всяких птиц. Некоторые, например утки, оставались тут на всё лето. Некоторые летели дальше, на север. Ёжик любил весной наблюдать, как разные птицы пролетают над его домиком. И многие из них останавливались на болоте. Так Ёжику посчастливилось однажды увидеть даже белых лебедей: больших красивых птиц с длинными шеями. Ёжик прибавил шагу. Он уже представлял, как увидит необычных птиц. Но дойдя до болота, он увидел только Сороку. Она сидела на ветке и громко трещала. Звук был такой, словно бы кто-то колотил деревянной ложкой по перевёрнутой кастрюле.
— Привет, Ёжик, — Сорока прекратила свой треск, — удивлена тебя тут увидеть. Ты что делаешь на болоте?
— Здравствуй, Сорока, — обрадовался Ёжик, увидев знакомую птицу, — я пришёл сюда послушать пение.
Сорока всегда была в курсе всех лесных новостей и сплетен, и Ёжик надеялся, что она может что-то знать о ночных трелях.
— Послушать пение? Правда? – обрадовалась Сорока .
— Да, конечно, правда. Я ещё вчера услышал, а сегодня целый день ищу. Спрашивал у Зайца, у Барсука, но они не знают, кто это так мелодично поёт на болоте.
— Как это не знают? Вот тебе раз, — обиделась Сорока. – Ну ладно, не будем о них. Не захотели послушать, их дело. Ты вот пришёл. Я рада, что ты оказался настоящим ценителем хорошего пения.
— Да, я пришёл, — обрадовался Ёжик, ожидая, что сейчас Сорока раскроет ему секрет ночных трелей.
— Хорошо, слушай, — и Сорока снова затрещала прямо Ёжику в уши.
Бедный зверёк от неожиданности даже отпрыгнул в сторону.
— Что это? – спросил он.
— Как что? – не поняла Сорока. – Пение, конечно же. Я, как и все птицы, люблю петь песни весной. Только многие этого не понимают.
— Пение? – поразился Ёжик. – А, ну да, конечно, — спохватился он, — конечно же пение.
— Многие считают его какой-то трескотнёй, шумом.
— Понимаю.
— Поэтому я улетаю на болото, чтобы петь тут. Я рада, что ты оказался ценителем истинного пения.
— Да, конечно, — немного смутился Ёжик, — ему не хотелось разочаровывать Сороку.
Птица снова затрещала, да так громко, что Ёжик закрыл лапами уши. Он подождал немного, слушая Сороку, но треск был таким громким, что Ёжик не выдержал.
— Знаешь, Сорока, я слышал тут ещё какое-то пение, другое.
— Другое? – удивилась Сорока – Ничего такого не слышала. Я когда пою вообще ничего не слышу вокруг.
— Да я не сейчас. Сейчас я тоже почему-то ничего больше не слышу, — Ёжик почесал лапкой в ухе, — я вчера слышал какое-то пение со стороны болот.
— Вчера я не пела. Это был кто-то другой.
— Да, было что-то вроде трл-урл-трл-урл.
— Нет, не слышала такого. Может, это какая-нибудь чудо-птица? Точно! Слышала я, что есть такие волшебные птицы, которых никто не видит, и они так поют. Наверное, у нас тоже такая завелась. Нужно срочно всем об этом рассказать.
Сорока взлетела и полетела по лесу, крича всем о чудо-птице, поселившейся на болоте. Ёжик был даже рад, что она улетела. Сразу стало тихо и спокойно. Он сел на поваленное бревно и стал смотреть на воду. Ёжик решил немного подождать. Может, ему повезёт, и он увидит эту чудо-птицу.
Солнце уже клонилось к закату. Его красные лучи проникали сквозь толщу деревьев и падали на водяную гладь болота. Чудо-птицы не было. Зато прилетели утки. Они громко крякали, гоняясь друг за другом. Молодые селезни делили место для гнездования. Наконец, драчуны поделили территорию и разошлись по камышам, и вода в болоте успокоилась. Когда солнце опустилось за горизонт, стало совсем тихо и темно.
Ёжик собрался было уже идти домой, как из-под воды показалась зелёная голова.
— Привет, Лягушка, — поздоровался Ёжик.
— Привет, Ёжик, ты чего это тут делаешь? – удивилась Лягушка.
— Да вот, хотел послушать пение чудо-птицы.
Лягушка прислушалась.
— Нет, сейчас птиц не услышишь. Сейчас самое тихое время за весь день. Все ложатся спать. Самое удобное время.
— Это да. Удобное для чего? – не понял Ёжик.
— Извини, мне некогда болтать. Боюсь, займут мою любимую корягу, — сказала Лягушка.
-Конечно-конечно, не буду тебя задерживать, — спохватился Ёжик.
Лягушка кивнула ему и поплыла, быстро разгребая лапками. Она доплыла да середины болота, влезла там на большую корягу, устроилась поудобней. Ёжик уже развернулся и направился было домой, как до его слуха вдруг донеслось:
— Трл-урл-трл-урл-урл.
Ёжик обернулся в надежде увидеть чудо-птицу, но никакой птицы не было. Пела Лягушка. Сидя на коряге, она набирала в себя побольше воздуха, раздувала щёки и пела, издавая мелодичные трели. Ёжик был так удивлён, что забыл даже, что собирался домой. А к Лягушке присоединилась другая, и ещё одна и ещё. Вскоре по болоту понеслись слаженные мелодичные звуки, похожие на трели неведомых птиц. Ёжик стоял, боясь пошевелиться. Ему казалось, что он может спугнуть лягушек и разрушит это маленькое чудо.
Он пошёл домой, когда уже совсем стемнело. Теперь он знал тайну чудесного пения.
Уже ложась в кроватку, Ёжик подумал, хорошо, что это не чудо-птица какая-то поёт, а простые лягушки. Ведь птицы не всегда прилетают на болото, а лягушки живут тут круглый год. Правда, так красиво они поют только весной. Под мелодичные трели Ёжик заснул и ему снились чудо-лягушки, летающие вокруг его домика и поющие свою необычную песню.
