Аня сегодня проснулась раньше обычного. Папа с мамой ещё не ушли на работу. Она быстро умылась, почистила зубы и переоделась.
— Ты куда так рано собралась? Каникулы же! – поинтересовалась мама, в спешке кидая всякие нужные вещи в дамскую сумочку.
— Я хочу сегодня пойти погулять,- c надеждой в голосе произнесла Аня.
— Одна? – насторожилась мама. – Тебе же всего-навсего десять лет.
— Но за хлебом же вы меня отпускаете? – логично заметила Аня.
— За хлебом – это другое дело, – вмешался в разговор папа. – Булочная у нас под окнами, и мы можем смотреть, всё ли у тебя хорошо.
— Но я же и гулять буду под окнами, — Аня сделала обиженный вид.
Это был её излюбленный и поэтому уже ни на кого не действующий, разве что кроме бабушки, приём.
— Да, но нас дома не будет, — пояснила мама, — и чего это тебе приспичило именно сегодня?
— Сегодня ёлка будет во дворе, — ухватилась за последнюю ниточку Аня, — там много-много народу будет, вся наша музыкалка.
Аня с пяти лет ходила в музыкальную школу, которая торцом выходила прямо им во двор.
— Ну, не знаю, — начала поддаваться мама, — а ты как думаешь? – Как всегда в трудных ситуациях она обратилась к папе, чтобы переложить ответственность на него.
— А что я? Я-то тут причём? – папа, как всегда, не любил решать трудные вопросы.
— Ну, это же твой ребенок! – пояснила мама.
Аня молитвенно сложила ручки, боясь произнести хоть слово. Она узнала типичный сценарий разговора родителей, и теперь только надеялась, что всё пройдет без отклонений от этого сценария.
— Да, но балуете-то её вы! – не сдавался папа.
— Вот и прояви строгость — скажи, что гулять сегодня нельзя, — подталкивала его мама.
— А чего это я должен быть самым строгим? Если посудить, то ничего тут страшного нет. Там же будет много народа. Алла Семёновна будет? – спросил он у дочери.
— Будет! Будет! – затараторила она. – И Алла Семеновна, и дядя Петя – гармонист. Он играть будет. Ёлку ещё вчера поставили, не наряжали только, чтобы игрушки за ночь не растащили. А наряжать сегодня с утра будем.
— Ну, — папа задумался, — я считаю, как Алла Семёновна выйдет ёлку наряжать, можешь и ты пойти погулять. Ничего страшного не случится, – тут папа вспомнил о чем-то, взглянул на часы и, охнув, быстро выскочил за дверь, не забыв, правда, чмокнуть маму в щёчку.
— Хорошо, — согласилась мама, выходя за ним, — только не раньше, чем ваши руководители придут – в окошко увидишь.
— Конечно-конечно, — закивала головой Аня.
— И посмотри в дверной глазок перед тем, как выходить, не будет ли пьяниц на площадке.
— Обязательно посмотрю!
— И в лифт с незнакомыми не садись! – добавила мама уже закрывая дверь. — Пешком иди!
— Не сяду! — крикнула Аня в замочную скважину.
Как только шум в коридоре стих, Аня запрыгала на месте и радостно захлопала в ладоши, не издавая при этом ни единого звука.
— Ура! – наконец прошептала она. – Получилось! Получилось!
Аня почти не сомневалась, что ей удастся уговорить родителей. Если она бралась за что-то основательно, то у неё всегда всё получалось. А Аня всегда за всё бралась основательно. Даже за самые, казалось бы, обыденные дела, такие как чистка зубов перед сном или уборка комнаты.
Переведя дыхание, девочка прибежала на кухню, влезла на табуретку и посмотрела во двор. Во дворе стояла голая ёлка, и дворник тётя Таня вяло сгребала снег лопатой.
Подождав минуту, Аня решила, что вот так просто ждать слишком скучно и бессмысленно, тем более она ещё и не завтракала. Она взяла большую тарелку, налила туда молока, насыпала хлопьев и отправилась в комнату, где был телевизор. Включив мультики по детскому каналу, она принялась за вкусный, но не очень полезный завтрак. Вообще-то мама с папой не разрешали ей есть в комнате, но такое нарушение дисциплины Аня допускала, тем более что сегодня у неё намечалась уборка: нужно было пропылесосить и протереть везде пыль, так что маленькую награду в виде тарелки хлопьев перед телевизором она заслужила. Но не надо думать, что Аня была непослушной. Она всегда слушалась маму и папу, если они четко что-то ей запрещали. Если же они говорили, что в комнате есть нельзя, потому что крошки везде будут, это означало лишь то, что нужно после еды пройтись с пылесосом, и всё будет хорошо. Тем более, что по телевизору должны были идти её любимые новогодние мультики. Мультфильмов не было, но Ане повезло наткнуться на её любимый фильм про Машу и Витю, где Снегурочку похищает Кощей Бессмертный, а дети её спасают. Быстро доев хлопья, Аня прильнула к экрану, решив, что до окончания фильма ёлку во дворе точно наряжать не начнут.
Фильм этот одновременно и восхищал, и возмущал Аню. С одной стороны, ей нравилась сама идея сюжета, когда двое маленьких детей попадают в сказочное царство, где живут разные волшебные существа: Баба Яга, кот Баюн, Леший, но она была не согласна с тем, как этих героев показывают в фильме. Они были какие-то мягкие, игрушечные что ли. В сказке все отрицательные герои были слишком уж добрые и какие-то не настоящие, поэтому-то детки и смогли их одолеть и спасти Снегурочку. В жизни было всё гораздо серьёзней, и Аня это прекрасно понимала. В реальности Баба Яга не стала бы притворяться и заигрывать с двумя маленькими детками, а просто сразу съела бы их. Кот Баюн, который в фильме был размером с тигра, и разговаривать бы не стал, сразу бы разорвал всех в клочья. А добрые яблони и печки, которые укроют вас от врагов, в реальности встречаются очень редко. Если бы Аня попала в такое царство, она бы, конечно, не вела себя как малышка на детском утреннике, где все тебе знакомы, а Баба Яга – это воспитатель из соседней группы. А как бы она тогда себя повела? Вот этот вопрос очень сильно занимал девочку. Она хорошо знала, как она хотела бы поступить, как вести себя правильно, но что бы она делала на самом деле – было для неё загадкой. Было бы здорово, конечно, заполучить какую-нибудь сказочную вещь: шапку невидимку, например, или волшебную палочку. Тогда бы бороться со сказочным злом было гораздо проще. Да и не только со сказочным. И в реальной жизни было много чего такого, что Аня с удовольствием исправила бы, будь у неё волшебная палочка. Жаль только, что волшебства на самом деле не бывает.
Незаметно фильм подошёл к концу, и радостные дети с новогодними песнями, которые особенно нравились Ане, встретили Новый Год с Дедом Морозом и спасённой Снегурочкой. Аня, вздохнув, стала убирать посуду. Затем она всё основательно пропылесосила, протерла везде пыль, всё еще размышляя, как бы она повела себя в той или иной ситуации, попади она в сказочное царство Кощея, и что лучше: волшебная палочка или меч-кладенец. Аня не была уверена, что смогла бы быть такой же храброй и сильной, как Маша и Витя, и ей было одновременно и страшно и любопытно представлять себя на их месте.
Мысли её прервал звон будильника, который девочка специально завела, чтобы не пропустить начало праздника. Охнув, она бросила пылесос и подбежала к окну. Двор уже был полон народа. Алла Семеновна уже начала наряжать ёлку. Ей помогали дети из старшей музыкальной группы.
— Ну вот, чуть не прозевала! – с досадой воскликнула Аня и бегом помчалась собираться.
Оделась она кое-как: быстро влезла в тёплые штаны, натянула какой-то свитер, пуховик, шапку, варежки и подошла к входной двери. Тут уже нельзя было спешить. Осторожно посмотрев в глазок, девочка убедилась, что в коридоре нет никаких бандитов. Прильнув ухом к двери, она прислушалась, не ругается и не дерется ли кто в подъезде. Надо сказать, что она ни разу не видела бандитов в своем подъезде, но к вопросу безопасности она подходила также основательно, как и к любому другому делу. Убедившись, что всё спокойно, она открыла дверь, вышла, аккуратно и почти бесшумно закрыла за собой и несколько раз повернула ключ. Затем она бросилась бегом вниз по лестнице, чтобы не столкнуться в лифте с каким-нибудь хулиганом, о чем постоянно напоминала ей бабушка.
Выскочив во двор, Аня протолкалась сквозь толпу любопытных ребятишек и подошла к руководителю кружка.
— Здравствуйте, Алла Семёновна, — поздоровалась она.
Алла Семёновна, пожилая и очень строгая дама, наклонила голову и посмотрела поверх очков на того, кто посмел её отвлечь от важного дела. Прошло несколько обычных секунд узнавания, и на лице Аллы Семеновны появилась добродушная улыбка. В такие моменты Аня каждый раз боялась, что её всё-таки не узнают.
— Здравствуй, Анечка, рада тебя видеть. Как здорово, что ты пришла. Бери на себя вот эту нижнюю часть ёлки. Игрушки вон в той коробке.
Аня послушно кивнула, подошла к коробке, достала оттуда большой пластиковый шар и, мельком взглянув на завистливые взгляды дворовых мальчишек из толпы, аккуратно, со знанием дела повесила шар на ветку. Затем она постояла несколько секунд, словно что-то оценивая, и перевесила шар, сама себе кивнула. Затем она снова взглянула на открытые от восхищения рты мальчишек и пошла за следующей игрушкой.
Через полчаса ёлка была уже наряжена, и дядя Петя торжественно повесил на неё большую электрическую гирлянду. Он несколько раз проверил, как лежат провода, включил и выключил свет. Всё работало. Затем он разметил выключатель на столе, который вытащили на улицу, и прикрыл его голубой тканью. После этого он подошёл к Алле Семёновне и по секрету, оглядываясь по сторонам, что-то прошептал ей на ушко, указывая на стол с голубой тканью. Алла Семёновна, улыбнувшись, поблагодарила дядю Петю, и тот с чувством выполненного долга удалился к своему стулу и баяну. Кому-то такая излишняя таинственность могла показаться странной. Все дети из музыкальной школы, да и многие детки со двора догадывались, что, когда Дед Мороз произносит заветную фразу «Раз, два три, ёлочка гори», гирлянда на ёлке зажигается не по волшебству, а из-за того, что Алла Семёновна нажимает на незаметную кнопку на столе. Дети прекрасно же помнили, как дядя Петя вешал гирлянду, как проверял её, включая и выключая свет, и тут не было ничего волшебного. Но каждый раз, начиная с того самого момента, как дядя Петя шептал что-то Алле Семёновне на ухо, выключатель на столе как бы исчезал, и появлялось то самое новогоднее волшебство. Всем детям двора было знакомо это чувство, и простые и всегда одинаковые действия баяниста давно стали для них неким ритуалом, без которого новогодняя сказка не могла бы состояться.
Аня тоже каждый год ждала этого момента, после которого начиналось новогоднее волшебство, и когда синяя ткань закрыла выключатель на столе, ёлка в её глазах словно бы преобразилась, став ещё более красивой и сказочной.
— Анечка, вставай со своей группой в хоровод у ёлки, — сказала Алла Семёновна, — будете подавать всем пример. Скоро начнем.
Дети выстроились в хоровод. Помощники из старшей театральной группы, наряженные то ли гномами, то ли эльфами помогли выстроиться ребятам со двора в два хоровода.
Аня с видом знатока следила за ходом праздника. Она прекрасно знала, что должно было бы быть дальше. Дальше Алла Семёновна должна была спросить, знают ли они какой сегодня праздник, и кто приходит на это праздник. Потом должна была появиться снегурочка. Обычно роль снегурочки играла девушка из соседнего дома культуры, чтобы местные детишки её не узнали, оттуда же приходил и Дед Мороз. Сегодня же что-то пошло не так. Аня заметила, что Алла Семёновна слишком уж долго говорит по телефону, возмущаясь какими-то пробками и ссылаясь на время, на которое было назначено, и на то, что дети уже собрались, и плохо заставлять их ждать. Телефон ей что-то отвечал, но видимо, что-то не утешительное, поскольку лицо Аллы Семёновны становилось всё мрачнее и мрачнее. Наконец, она сказала:
— Хорошо, но только на час, не больше! Дольше я не смогу занять детей, да и не прилично уже будет! Жду!
Она положила телефон в карман, стерла с лица грустное выражение и подала незаметный сигнал дяде Пете. Тот понятливо кивнул, взял баян и заиграл. Во дворе полилась живая музыка – редкость в наше время, и младший хор дружно запел: «В лесу родилась ёлочка…».
Аня, держась с подружками за руки, вышагивала вокруг ёлки, громко пела, задавая ритм, а сама думала, состоится ли сегодня новогоднее представление или нет, доедет ли Дед Мороз со Снегурочкой, или они застрянут на весь праздник в коварной пробке.
