Ваня в это раз выспался на славу. Никуда не надо было торопиться, никакой срочной работы, дурацких костюмов, странных гостей. С самого утра зарядил холодный дождь. Он убаюкивающе барабанил по крыше, журчал ручейками по водостокам, мелкими брызгами пролетал сквозь комариную сетку, принося в комнату прохладу и лесную свежесть. На сей раз никакие сны не снились молодому человеку. Видимо его мозг за день настолько устал от новых впечатлений, что работать ещё и ночью просто отказывался. Укутавшись одеялом, Ваня просто наслаждался. Даже когда голова совсем проснулась, ноги всё равно не спешили вставать. Юноша ждал, когда его придут будить. В конце концов, если он будет нужен, за ним придут. А если не пришли ещё, то можно вдоволь поваляться. В доме не было слышно никаких звуков. Лия наверняка тоже дрыхла, разметавшись на своей постели. Интересно, она спит в пижаме? Сознание Вани окончательно пробудилось. Он встал, оделся, помахал руками для разминки, сделал несколько наклонов. Тело отозвалось мышечной усталостью во всех местах. Особенно ныли ноги.
— Ничего-ничего, — подбодрил сам себя юноша, — главное размяться.
В зале Тимур уже вовсю наводил порядок. Впрочем, он старался делать это тихо, чтобы не разбудить Ваню с Лией.
— Ты уже встал? – старик, казалось, был немного смущен. – Сегодня работы не будет. Можно сказать, выходной.
— Выходной — это хорошо, — зевнул Ваня. — Мы что, снимаем все декорации?
Тимур стаскивал со стены искусственную шкуру тигра.
— Да, урры уже не придут в этом году, — вздохнул старик.
— Я тогда помогу. Вынесу траву, а то мы тут как в лесу: мхом заросли.
— Да, можно. Кстати, по выходным тебе тоже причитается зарплата, а за последние два дня тебе ещё положена солидная премия. Как-никак мы потрудились на славу. Несмотря на то, что гости ушли намного раньше, заработали мы гораздо больше, чем обычно.
— Кстати, хотел спросить, — вспомнил вдруг Ваня, сгребая сухую траву шваброй, — они же расплачивались листочками, а я зарплату получаю деньгами.
— Хочешь, дам листочками? – предложил старик.
— Нет, спасибо. Мне просто интересно. Ты эти листья потом продаёшь что ли?
— Нет, не продаю. Ценней их нет ничего для меня, да и для тебя они могут быть полезны. Впрочем, ты пока молодой и не ценишь своё здоровье так, как я, старик, — Тимур печально улыбнулся.
В это время по лестнице вниз спустилась Лия. Была она одета в пижаму и выглядела очень сонной. Оглядевшись по сторонам, девушка зевнула и села прямо на лестнице.
— А я подумала, что уже гости пришли, — произнесла она, закрывая глаза, — мне всю ночь снились урры, бесконечные заказы, коктейли, горы грязной посуды и ещё всякая всячина. Я как услышала ваши голоса, сразу к вам на подмогу пошла, — при этих словах девушка опустила голову на руки и, казалось, опять заснула.
— Лиечка, — усмехнулся Тимур, — а ничего, что ты в пижаме тут сидишь?
Девушка мигом проснулась, огляделась по сторонам, словно бы проверяя, где она находится, встретилась взглядом с Ваней, густо покраснела и молча побежала наверх по лестнице.
— Да, вымотались вчера изрядно. Устроим тогда сегодня себе настоящий отдых, — решил старик. – Что бы ты хотел на завтрак, Вань?
— А что, можно выбирать? – удивился юноша.
— Да! Гостей нет, так что я могу приготовить что-нибудь и для нас.
— Отлично! Тогда я хотел бы яичницу с беконом, кофе и тосты с маслом, — от предвкушения у Вани даже забурчало в животе.
— То есть всё самое вредное, жирное, жареное, — подытожил старик, качая головой.
— Да!
— Что ж, хорошо. Но потом я заварю очищающего чая.
В следующий час, пока Тимур возился на кухне, Ваня навёл полный порядок в зале. Он вынес всю траву, снял со стен шкуры, ветки и прочие украшения жилища пещерного человека. Затем он два раза вымыл пол. В это время в зал зашёл Серый, и юноша подал ему завтрак. Забегали в открытую дверь и белки, но Ваня бесцеремонно прогнал их метлой. Он тщательно протёр столы, стулья и лавки. Сложней всего оказалось с барной стойкой. Там было столько засохших каплюшек от разбрызганных яиц, Лия не особо заморачивалась, когда орудовала блендером, что Ваня потратил на них чуть ли не полчаса. Оттиралось всё это с большим трудом. Наконец, зал начал обретать первозданную чистоту. Через открытые окна ветерок приносил приятный запах дождя и соснового леса. С кухни донёсся аромат готовящегося бекона.
Лия спустилась к завтраку в лёгком летнем платье:
— Привет! Чем тут так вкусненько пахнет?
— Тимур готовит яичницу с беконом. Сегодня у нас выходной, — поспешил Ваня объявить радостную весть.
— Отлично, тогда я сделаю кофе, а то все эти соки и коктейли с яйцом порядком надоели за два дня.
Через десять минут все уже завтракали за большим столом в зале. Тимур постарался на славу. Такого бекона Ваня ещё никогда не пробовал. Это был не идеально прямоугольный кусок искусственного мяса, сляпанного из сомнительного фарша, загустителей и усилителей вкуса, какие продают в любом супермаркете, не пережаренный до угольков ошмёток непонятного сала, какие подают в ресторанах, это был настоящий натуральный бекон, сделанный из грудинки молодого поросёнка, который питался только экологически чистыми продуктами и вёл здоровый образ жизни. Был он идеальной толщины в полсантиметра, с тонкими прослойками жира и хорошо прожаренной шкуркой, на любителя. Приготовлен бекон был также идеально: мясо было мягким и нежным, сало доведено до полупрозрачности, но не пригоревшее, специи только усиливали естественный аромат и вкус, не затмевая его, так что ничто не мешало наслаждаться естественным вкусом приготовленного мяса. Яйца тоже удивили юношу отсутствием обычного привкуса антибиотиков, которыми пичкают кур на птицефабриках. Желтки были крупными, яркими. Белки полностью прожаренными.
Ваня с Лией уплетали завтрак за обе щёки. Ване казалось, что вкуснее он не ел ничего в своей жизни. Лия ловко орудовала вилкой и ножом и периодически подмигивала Ване, разделяя с ним удовольствие от такого неправильного завтрака. Тимур же опять ограничился только овсянкой. Видимо, у него была на этот счёт железная воля. Впрочем, он получал радость уже от одного вида довольно работающей челюстями молодёжи. Наевшись от пуза, все отвалились на лавку и неспешно принялись за кофе. Старик и тут решил не искушать судьбу и пил травяной чай из листьев урров.
— Неужели тебе не хочется чего-нибудь вкусненького? – спросил Ваня.
— Ты имеешь в виду вредного? – усмехнулся Тимур. – Нет, ничего такого уже давно не ем.
— Кстати, а почему у нас выходной образовался? – поинтересовалась Лия, макая в кофе засохшую баранку. – Вроде же урры хотели на несколько дней остановиться.
Добродушная улыбка сошла с лица Тимура.
— Об этом я и хотел поговорить после завтрака. Они почувствовали присутствие других гостей, и им это не понравилось.
— Это не связано с тем самым Моррабаллом? Ко мне вчера опять приходил старый урр и опять пугал меня своими предсказаниями, — Ваня подлил себе молока в кофе.
— А что он казал? – абсолютно серьёзно поинтересовался Тимур.
— Он сказал, что охотятся именно за нами, и чтобы мы спасались.
— Это нехорошо, — вздохнул старик.
— Так что же это такое? Неужели прям чудовище какое-то что ли? – насторожилась Лия.
Тимур ответил не сразу. Он встал, принёс на стол чайник и ещё чистые чашки. Разлил всем чая, хотя ещё не был выпит кофе.
— И да, и нет. Во-первых, это тоже гость: одно из разумных существ, живущих в настоящее время на Земле.
— Ух ты! А как оно выглядит? – заинтересовался Иван, проверяя, захватил ли свой смартфон, чтобы сделать записи.
— Как оно выглядит, никто не знает.
— Как так? Разве такое бывает?
— Понимаешь, Ваня, бывает.
— Оно что, скрывается? Должно же оно иметь какой-то вид.
— Нет, не скрывается. Просто Оно очень древнее и понятие вида для него несущественно.
— Что-то не очень понятно, — скривила губки Лия, — как это несущественно?
— Попробую объяснить, хотя не уверен, что получится. Давайте посмотрим на историю человеческого разума. Поначалу, в первобытные времена, человеком разумным считались только члены своего племени, своего рода. Остальные люди были всё равно что животные. На них можно было охотиться, можно было их есть. Почему так было?
— Люди просто были глупыми ещё? – предположил Ваня.
— Ну уж нет, — усмехнулся Тимур. – Глупыми их не назовёшь. А если посмотреть на их относительный вклад в коллективный разум, то каждый второй из них – гений: изобретатель колеса, рубила, первооткрыватели целебных трав и прочее. Это теперешние люди выглядят глупцами, поскольку за всю свою жизнь редко привнесут что-то новое в человеческий разум. Они считали других людей, не членов своей семьи, неразумными, поскольку так оно и было, с их точки зрения. Чужаки говорили на другом языке, поклонялись другим духам, имели иные обычаи. Их коллективный разум, передававшийся из поколения в поколение, был совершенно чужим.
— То есть было много человеческих разумов? – догадался Ваня. – Но ведь было же в них что-то общее?
— Совершенно, верно. Но чтобы понять это нужно было интеллектуально созреть. Кто это смог сделать быстро, смог объединить своё сознание с сознанием соседей, впитав из него лучшее, расширив и укрепив свой собственный интеллект. Понятие «человека» расширилось уже на все близлежащие племена. Соседи могли быть враждебными или дружественными, но они были людьми, потому что их можно было понять.
— И со временем в это понятие включили всех представителей вида homo sapiens, — подытожил Ваня.
— Тут не так всё просто, — покачал головой Тимур. – Например, ещё триста лет назад темнокожих жителей Африки не считали за людей. А семьдесят лет назад кое кто пытался убедить мир, что истинные люди – это только представители одной нации, а с остальными можно обращаться как с нелюдьми. Да что семьдесят лет, даже сейчас живы такие идеи. Это, как говорит Лурр, проблема роста коллективного разума. От быстрого роста он раскалывается, и одни люди пытаются идейно отделиться от других, объявив их чуть ли не животными. Коллективный разум при этом неминуемо деградирует. Причем везде, а не только в самой больной его части. Но не будем о людях. Допустим, разум переболел все детские болезни и объединил в себе всех представителей разумного вида. Что дальше?
— Наверное, ничего, — предположил Ваня
— А вот и нет. Урры, например, продвинулись гораздо дальше, и считают составной частью своего коллективного разума не только свой вид, а ещё несколько сопутствующих им видов живых существ. Они не просто уважают или ценят их, они считают их сознание частью своего коллективного разума. Частью, без которой они сами не могут называться полноценными уррами. Возможно, если люди всё-таки не вымрут, то через двадцать-тридцать тысяч лет они будут считать частью своего человеческого сознания, например, сознание собак и кошек.
— Ну, допустим. А что же Моррабал? – перебила дядю Лия
— Оно так давно переросло границы своего вида и вобрало в себя от стольких разумных цивилизаций, что для Него само понятие вида теперь несущественно.
— Так это что, получается, какой-то сверхразум? – предположил Ваня.
— Нельзя дать Этому определения человеческим языком, — покачал головой Тимур. – Это не какой-то сверхбольшой разумный бог, он не включает в себя всё и вся. Просто за время своей эволюции Оно сменило множество видов и форм существования, достигло небывалых высот и сейчас просто не нуждается в носителях разума биологического типа.
— Но должен же быть у Него какой-то материальный носитель? Не бывает же чистого идеального разума без ничего.
— Совершенно верно, — согласился старик, — носитель есть, разумеется, просто мы его не можем осознать. Возможно, его носителем являются все живые существа на планете. Возможно, даже этого ему не нужно, и он хранит себя в структуре песчинок на морском берегу, колебаниях атомов или дуновении ветра. Тут можно только гадать, и всё равно природа его нам не станет понятней.
— Да какая разница, как оно устроено. Важно понять, почему его испугались урры? – встряла в рассуждения Лия.
— Кстати, почему? Чем Оно опасно? – поддержал её Ваня.
На пару минут старик задумался.
— Понимаете, каждое разумное существо пытается не просто выжить, но ещё и развиваться. Если разум развивается, он живой. Если он деградирует или хотя бы просто перестаёт развиваться – он умирает.
— Именно поэтому урры считают нас вымирающим видом? Мы деградируем? – догадался Ваня.
— С их точки зрения – да. Люди – они самые старые из предразумных существ, и по теории должны исчезнуть в скором времени. Но и у самих урров уже наблюдаются проблемы с деградацией. Их выходы в дикий мир как раз и направлены для борьбы с одой из них: чувством бесполезности личностного развития и роста. А теперь представь разум, намного опередивший других разумных существ. Тот самый Морра, как его называют. Он развился настолько, что не нуждается уже в биологических носителях, его составляющие настолько хорошо пригнаны друг к другу, что для стороннего наблюдателя Оно выглядит как единое существо. Объем его знаний и возможностей превышает все мыслимые фантазии.
— Так это же очень здорово! – предположил Ваня.
— Вот и представь теперь, — укоризненно произнёс Тимур, — как тяжело такому разуму развиваться дальше. Как трудно ему найти что-то новое, неизведанное, как сложно ему перестраивать себя.
— Но так ли уж это нужно?
— Если ты хочешь жить – да. Лурр рассказывал, что было много цивилизаций на земле, которые прошли по этому пути и достигли предела. И они все вымерли.
— Но почему?
Тимур недовольно вздохнул, подлил себе ещё чая. Лия внимательно наблюдала за разговором.
— Представь, что ты не можешь уже развиваться дальше, но жить и активно действовать хочешь.
— Представил.
— Если ты будешь активно функционировать, то твои действия волей-неволей будут приводить к деградации, — Ваня с сомнением нахмурился. – Ну давай упростим. Представь, что весь разум людей – это картина, та самая «Мона Лиза» Леонардо да Винчи. И вот человечество её постоянно дорисовывает, делая всё лучше и лучше. Процесс рисования – это сама жизнь. Живёшь – значит рисуешь. Перестал рисовать – перестал жить. А холст у нас один. Это наш биологический вид. Мы не можем рисовать другую картину, а если и можем, то это уже будет не наш разум. Так вот, сначала картина наша будет становиться всё лучше и лучше, потом прогресс замедлится, а потом и вовсе начнёт отступать, поскольку любой штрих, любой мазок сделает нашу картину только хуже. Мы перестаём рисовать. Вот тут и наступает смерть.
— Но почему бы не начать рисовать другую картину заново? – предложил Ваня.
— Некоторые из высокоразвитых разумных существ так и сделали. Они отступали на задний план, передавали свой разум новым видам, давая им возможность развивать свой разум, идти по своему пути. Они как бы сменили холст. Некоторые впали в спячку: перестали развиваться и жить – это те, кто просто перестал рисовать. Некоторые просто вымерли, не сумев найти причин для своего дальнейшего развития. А некоторые остались в активном состоянии, живут среди других разумных существ, наблюдают, изучают, и, если видят для себя что-то новое, что-то неисследованное, они берут это и поглощают, делая частью своего разума. Сейчас на земле активна только одна такая цивилизация – это Моррабалл.
-Ты, дядя, как-то всё мрачно обрисовал. Прям чудовище какое-то, пожирающее всё вокруг, — вздрогнула Лия.
— Это, конечно, аллегория. Никто никого не ест. Возможно, жертва Морра наоборот будет считать себя облагодетельствованной, так как она воссоединится с великим и всемогущим разумом. Возможно, она даже не заметит, что с ней произошло.
— Так почему же урры этого боятся? – спросил Ваня
— Они считают, когда Морра забирает одного из их собрата, их собственный разум теряет что-то ценное. Ведь изъятый из их общества урр уже не будет вносить свою лепту в коллективный разум, а они любой разум считают коллективным. Кроме того, считается, что похищенный разум перестаёт развиваться. Он как бы замораживается в своём исходном состоянии. Ведь он нужен Морра именно в том виде, в котором он его привлёк изначально.
— Понятно. И поэтому они ушли? Они почувствовали, что здесь ходит Морра, и перебрались подальше от этого места?
— Не совсем так. Моррабалл не ограничен понятием «здесь» или «там». При желании он может быть на всей планете одновременно.
— Так почему же они ушли? – скривила губки Лия.
— Они почувствовали, что «здесь» сконцентрирована сфера интересов Моррабалл. Здесь, в этом трактире. Среди нас с вами.
На какую-то секунду Ваня побледнел. У Лии же, наоборот, глазки возбуждённо загорелись.
— То есть чудовище заинтересовалось кем-то из нас? – спросила девушка.
— Скорее всего, да.
Ваня поёрзал на лавке. Стало как-то неуютно при известии о том, что на тебя объявило охоту сверхразумное существо.
— Что, Вань, страшно? – зловеще прошептала Лия и захихикала.
Похоже, она не относилась серьёзно к словам дяди.
— Ну, я не только за себя переживаю, а вообще, — Ваня сделал вид, что совсем не боится. — И что нам теперь делать? Куда бежать от этого Морра?
— Я думал об этом, — признался Тимур, — но тут вопрос «куда» не уместен. Оно настигнет жертву в любой точке Земли. Тут важен другой вопрос – «почему» оно заинтересовалось нами, и кем именно. Если это понять, можно попытаться сделать так, чтобы оно потеряло интерес и перестало охотиться, это единственный вариант спасения.
При этих словах Тимур достал из кармана и выложил на стол три керамических браслетика, словно бы составленных из чешуек какой-то ящерицы.
— Наденьте на руку вот это, — сказал он.
— А что это? – насторожился Ваня.
— Это подарок от нашего друга, Лурра. Морра определить очень трудно, практически невозможно, но когда оно решит перейти в активную фазу, браслет предупредит нас. Мы это почувствуем.
— Чур мне вот этот, он посимпатичней, — опередила юношу Лия.
— Активная фаза – это что, когда нам станут откусывать голову? Звучит как-то не очень убедительно, — нахмурился Ваня.
— Нет, ничего такого не будет, я думаю. Оно же не физически сожрать нас хочет, а поглотить духовно.
— Но откуда такая уверенность? – спросил Ваня, пытаясь прицепить свой широкий браслет.
Тимур сначала дождался, пока юноша застегнёт пластинки, потом ответил.
— Дело в том, Ваня, что я уже встречался с Ним, и не раз.
В это момент летящие по небу дождевые облака ещё больше скучились, практически закрывая солнце, и прохладный мокрый ветер задул через открытое окно. Ваня невольно бросил взгляд на открытую дверь. Ему показалось, что кто-то заслонил её, но это была всего лишь тень от налетевших туч. Тем не менее, мурашки пробежали по спине юноши.
— Последний раз я встречался с Ним в начале лета, — продолжил Тимур. — Я не понял, что Оно из себя представляет, и не придал особого значения. Мне было послание от Него. Оно пришло ночью. Это было чувство, словно бы на тебя смотрят. Смотрят со всех сторон сразу: и снаружи, и изнутри. Когда я вышел на улицу, то услышал послание. Я решил тогда, что это кто-то из гостей. Поэтому я не особо удивился. Впрочем, Оно тоже один из гостей. Правда, очень редких.
— И что это было за послание? – таинственно произнесла Лия, словно бы играя.
— Оно просило пригласить сюда тебя, Ваня, — произнёс Тимур и взглянул на юношу.
— Меня? – Ваня чуть не подпрыгнул на месте. – Именно меня?
— Не конкретно тебя. Оно просило просто открыть вакансию, и уверило меня, что нужный человек сам придёт. Я тогда сказал, что не устраиваю для людей ловушек, и не буду никого приглашать, но Оно убедило меня, что ничего опасного в этом нет. Позже, видя, как оживился мой трактир после твоего прихода, я подумал, что тебя хотели пригласить урры, и совсем забыл о послании.
— Но это были не они?
— Нет. Лурр сказал, что не стал бы так меня пугать, а пришёл бы лично и рассказал бы всё с глазу на глаз. А сама идея ему очень понравилась, разумеется. У меня обычно останавливалось пять-шесть урров, а тут такой ажиотаж был, но вы в курсе.
— Значит, Оно охотится за мной? – насторожился юноша.
— Вообще-то я сначала подумал, что Оно – это и есть ты, — неловко признался Тимур.
— Почему это? – возмутился Ваня.
— Ну как же: нечто просит пригласить тебя на работу – это самый хороший способ под видом человека проникнуть сюда.
— И зачем мне это надо было бы?
— Чтобы незаметно наблюдать за гостями, выбирать жертву. Ты же уже догадался, что гости у меня не совсем обычные? Ко мне заходят представители самых разных видов разумных существ, так что лучшего места для охоты Моррабалл найти не мог.
— Но это не я! – Ваня старался изо всех сил, чтобы его слова выглядели искренними.
— Не знай, не знай, вдруг ты всё-таки и есть тот самый сверхразум, который просто очень-очень мастерски скрывает свою сущность? — с издевкой произнесла Лия, явно наслаждаясь ситуацией.
— Я знаю точно, что это не Ваня. Лурр его проверил, как мог. Потом я подумал на племянницу, — Тимур пристально взглянул на девушку, которая в этот момент довольно щурясь откусывала яблоко.
— А я-то тут причём?
— Ты уж извини, Лия, но ты очень подозрительно себя ведёшь: знаешь язык урров, ничему особо не удивляешься, умеешь управляться с хозяйством, хотя современная молодежь видела такое, — он обвёл руками трактир, — разве что на картинке.
— Да я же просто была уже тут много раз, — возмутилась девушка. – Дядя, неужели ты и вправду не помнишь меня совсем?
Ваня подозрительно отодвинулся от Лии подальше.
— Да, странно как-то это, — согласился он, — не мог же Тимур забыть свою племянницу.
— К сожалению, мог, — вздохнул старик, наливая себе ещё чая.
— Как так? – не понял Ваня. – У вас какая-то амнезия что ли?
Тимур сначала отпил из чашки, а потом посмотрел на Лию.
— Наверное, я должен вам кое-что ещё рассказать о себе, но сначала я бы хотел узнать, что обо мне знает племянница.
— Ну, я знаю совсем немного, конечно. В основном, со слов родных. Все считают, что ты, дядя, очень-очень старый. Ещё поговаривали, что ты колдун, — тут Лия хихикнула, — ну это, видимо, из-за твоих гостей. Я была у тебя несколько раз, познакомилась с уррами, потом ещё встречалась с ними. Так я научилась их языку, узнала об их привычках и кулинарных предпочтениях. Что тут такого?
Старик глубоко вздохнул.
— Что ж, вполне может быть. Я мог и забыть. Это вполне вероятно. Понимаете, я действительно очень стар.
— Дядя, а расскажи нам о себе, нам с Ваней будет интересно, — Лия придвинулась поближе к Ивану.
— Да, хотелось бы побольше подробностей, — согласился Иван, отодвигаясь теперь от Тимура поближе к Лие. – А то получается, о нас тебе всё известно, а мы о тебе как-то не очень осведомлены. Вдруг именно ты и есть тот самый Морра.
— Что тебя натолкнуло на такую мысль? – спросил Тимур.
— Ну как же? Ты сам говорил, что Оно с тобой общалось. Как знать, может, Оно вселилось в тебя, а ты и сам об этом не подозреваешь. К тому же очень много всяких нестыковок я узнал за последние дни.
— И какие же, например?
— Например, Лурр говорил, что знает тебя с детства, со своего детства.
— И что тут такого?
— А ещё он рассказывал, что жил целый год с бабкой Степанидой, когда она была ещё девушкой, а он тогда уже был взрослым. Получается, что ты намного старше и бабки Степаниды, и Лурра?
— Ваня, ты прямо Шерлок Холмс! – Лия восхищённо взглянула прямо в глаза Ивана.
— Всё верно, всё верно, — согласился старик, словно бы вспоминая что-то очень далёкое.
— Это всё очень подозрительно, — согласилась Лия, подыгрывая Ване. – Дядя, признайся — ты Моррабалл? Скажи честно, я всё равно буду тебя любить.
— Да нет же, — махнул рукой Тимур, — я не Морра, хотя и встречался с ним. – Старик замялся, словно бы решаясь на что-то. – Понимаете, я ничего не хочу скрывать, но есть такие вещи, которые очень трудно объяснить.
— А ты постарайся! Мы поймём. Правда, Ваня?
— Конечно, — Иван поддержал Лию.
По крыше трактира застучали капли дождя. Старик встал, кряхтя прошелся к входу и закрыл дверь, чтобы холодный ветер не задувал внутрь. Затем он взял несколько поленьев и подбросил их в камин, стоящий в углу. Там всегда горел огонь, даже в жаркую погоду. Видимо, для антуража. Сейчас же от камина в зал полилось приятное тепло. Ваня с Лией сидели рядом на лавки и ждали. Девушка от нетерпения ёрзала на месте. Ване и так было хорошо: сегодня был выходной, работы вся была переделана, и он готов был просто вот так сидеть, ничего не делая.
— Хорошо, я расскажу, только не перебивайте, не требуйте подробностей и не ждите от меня каких-то особенных откровений, согласился старик, снова садясь за стол. — Как вы уже поняли, урры меня хорошо знают. Знает меня и Морра, и арахноды, и айнегилы и многие из других живущих ныне разумных существ. И все они приходят ко мне в гости, для чего я и держу этот трактир. Разумеется, такой интерес возник у них к простому человеку не просто так, — старик вздохнул и задумался, словно бы вспоминая что-то очень далёкое.
— Дядя, не тяни, интересно же, — прошептала Лия, устраиваясь поудобнее.
— Хорошо-хорошо. Я просто не знаю, как начать. Всё было очень дано. Так давно, что похоже больше на сказку, чем на реальные события. Да и я сам воспринимаю это теперь как сказку. Что ж, расскажу вам сказку о двух братьях. Возможно, вы сможете немного лучше понять суть происходящего.
Давным-давно в племени людей жило два брата. Оба они были могучими шаманами, и все люди племени слушали их, выполняя каждое их слово неукоснительно. Надо сказать, что братья те действительно были непростыми людьми. Ещё в детстве они поняли, что мир населён не только людьми и животными, а ещё и богами и духами. Они научились разговаривать с духами, научились выслеживать богов и ещё много чего они умели, что не по силам простым смертным. Старший брат был сильным, мужественным и суровым. Он справедливо правили племенем, без жалости наказывая ослушников. Младший брат был более мягким. Он лечил людей от болезней, и не любил проявлять свою власть. Вместе они успешно правили всем своим родом.
Надо сказать, что времена тогда были очень тяжёлые. Самый разгар ледникового периода: дичи с каждым годом было всё меньше и меньше, климат становился всё холоднее. Племена людей вымирали и казалось, что ещё чуть-чуть, и их совсем не останется. Люди тогда всё-таки выжили, но проделали для этого огромную работу. Именно то время считается уррами эпохой выдающихся достижений человечества, ибо те люди сделали для человеческой цивилизации гораздо больше, чем все последующие, включая современную с её технологиями и компьютерами.
— Как же так? – не выдержал Ваня. – Как можно сравнивать достижения каких-то дикарей, пусть и важные для их уровня развития, и современные технологии: полёты в космос, освоение земель и прочее.
— Безусловно, наука принесла много чего для человечества: и полезного, и вредного. И болеть люди стали меньше, и средний возраст вырос, и количество людей на планете последнее время растёт по экспоненте, но это всё достижения сытого человека в сытом обществе. Они безусловно улучшают жизнь, но не отодвигают человечество от угрозы полного вымирания. Да, медицина достигла небывалых высот, но появились новые смертоносные вирусы и бактерии, как следствие высокой плотности населения. Размер человеческой популяции увеличился, но и оружие усовершенствовалось настолько, что за пару часов можно уничтожить все восемь миллиардов ныне живущих. Так что современное человечество не отдалило порог вымирания, а наоборот – приближает его с каждым годом. Другое дело — герои моего повествования. Люди того времени не только смогли избежать полного вымирания, но и отдалили этот порог, сделав запас на десятки тысяч лет вперед.
— Что же они такое сделали? – засомневалась Лия.
— По нынешним меркам вроде как и не особо что важное. Они просто осознали себя как людей, единое большое племя. Поняли, что выжить в суровых условиях смогут только сообща. Научились помогать друг другу. Это кажется просто на первый взгляд, но на самом деле это очень и очень сложно. В те времена каждое племя жило отдельно от других, и соседи были всё равно что не люди. А для выживания нужно было, чтобы не просто несколько племён перестали враждовать и бороться за исчезающие ресурсы, а чтобы все племена людские восприняли себя как единое целое и сплотились для всеобщего выживания. Разумеется, тогда не было никаких союзов, государств и прочих объединений. Под «сплотились» я понимаю хотя бы чувство понимания, что полузамёрзший оборванец, приползший к твоей пещере, тоже является человеком, и что его нужно согреть и накормить, хоть и самим придется урезать свою долю. Тогда это было не просто какое-то пещерное благородство, это был вопрос выживания вида. Если бы люди не научились делать так, сейчас бы человечество просто не существовало.
Но я отвлёкся. Вернёмся к нашим братьям. Они понимали, что с каждым годом еды становится всё меньше и меньше, и добывать её всё труднее и труднее. Они уже видели конец своего племени, и тоже искали выход из сложившейся ситуации. Но, как я уже говорил, они были не простые люди. Они могли общаться с духами, и это вселяло им надежду. В один день они смогли вызвать в этот мир очень сильных духов. Они молили их о помощи. И духи сжалились над ними и рассказали, как можно украсть силу у мёртвых богов. Эта сила, по мнению духов, могла спасти не только их племя, но всех людей. Духи указали пещеру, которая открылась совсем недавно из-за землетрясения, и рассказали, где в ней получить эту великую силу. Но духи предупреждали, что живые боги могут разгневаться на такую дерзость. Риск был большой, но братья пошли на него. В человеческом племени тогда не было достаточно сильных воинов для такого похода, и это было серьёзной проблемой. По соседству с их племенем жило ещё одно древнее племя люпов. Они часто общались с людьми и помогали друг другу. Иногда, правда, и враждовали, и воевали из-за добычи. В том племени у власти тоже стоял сильный и суровый шаман, которого все уважали и боялись. Браться договорились с ним, обещав поделиться полученной силой.
И вот сводный отряд отправился к пещере, указанной духами. Они шли несколько недель и потеряли треть своего состава в стычках с хищниками, обезумевшими от голода, и другими людьми. Когда они добрались до указанного места, все были измотаны и голодны, но общая цель объединяла их. Пещера, которую указали духи, на первый взгляд не отличалась ничем особенным от других таких же. Она была глубокая, со множеством тоннелей и разветвлений. Не скоро воинам удалось найти то самое, нужно место. Это было большое помещение, словно бы выбитое в огромном чёрном камне. Все три шамана сразу почувствовали, что это то самое место. Но мало было найти нужное место, нужно было ещё уговорить мёртвых богов поделиться их силой. В пещере были разложены костры, нарисованы руны на стенах, и шаманы принялись за свою работу. Они взывали к мёртвым богам три дня и три ночи, но боги были глухи. Тогда старший из братьев догадался, что силе мёртвых богов не нужны жертвоприношения и танцы у священного костра, что она покорится лишь тем, кого посчитает достойным продолжателем духа мёртвых богов. И тогда старший брат обратился к людям и люпам.
— Мы шли сюда долгое время и потеряли много собратьев. Мы устали и умираем от голода. Что мы хотим получить тут? Тепло и уют? Много вкусной еды, за которой не надо охотиться? Нет! Нам не это нужно! От этого мы только разленимся и превратимся в слизней, которые лежат на одном месте, довольствуясь тем, что само заползает им в рот. Мы пришли за силой не для того, чтобы она служила нам, выполняя наши жалкие потребности. Мы пришли за силой, чтобы дать ей волю! У нас есть воля к жизни, но нет силы, и мир сжирает нас. Нас становится всё меньше и меньше, и скоро наш род совсем исчезнет. У силы есть могущество, но нет воли, потому что старые боги мертвы. Почему умерли старые боги? Они потеряли волю! Они превратились в животных, полностью зависящих от силы. Им ничего не было нужно, и они умерли. Мы не должны быть такими. Мы должны думать о том, как двигать силу вперед, ибо только воля может сделать силу ещё сильнее. Мы не должны заботиться о том, что нам есть, и во что одеться, и сила сама позаботится об этом. Мы должны думать о большем, а малое само собой осуществится.
Чем дольше он говорил, тем больше прислушивались к нему. Поначалу его не понимали. Все были уставшие и голодные. Трудно думать о какой-то силе, когда в животе пусто. Но чем дольше говорил старший брат, тем больше людей внимало ему. И не только люди, но и люпы понимали его, хотя и не все из них владели человеческой речью.
И вот, когда мысли старшего брата дошли до каждого человека, до каждого люпа, что был в этой пещере, чёрный камень вокруг начал таять и испаряться. Чёрный дым стал заполнять пространство. Люди испугались, но сил бежать у них уже не было. Они думали, что сейчас задохнутся, но чёрный дым не удушал их. Он массивными клубами отделялся от стен, стекал на пол, лился струйками и втягивался в находящихся здесь людей и люпов. Вскоре воздух просветлел, и все заметили, что чёрного камня больше нет, что все они находятся в обычной пещере, и лишь последние струйки чёрного дыма втягиваются в живых существ.
И тут все ощутили силу: великую и могучую. И сила была в каждом из них. Люди поняли, что теперь они спасены, и не только они, но и весь их род. Но с силой пришло и понимание многих вещей. Все поняли, что сила в них слишком могучая, и представляет большую опасность и для них, и для окружающих. Старший шаман строго настрого приказал всем не пользоваться силой, пока они хорошенько не изучат её, пока не смогут контролировать её настолько хорошо, что уже никто не сможет отнять её у них.
Ночью люди двинулись в обратный путь. Они по-прежнему были усталы и голодны, но теперь голод переносился ещё хуже, поскольку у них была сила, которая могла бы им помочь. Но наказ шамана был строг. Люпы забежали вперед, пытаясь найти снежного буйвола или ещё какое-то небольшое животное, отставшее от стада. На худой конец сошёл бы и недавно умерший ленивец или северный олень, но как назло, никого не было в бескрайних снегах. Наконец, они вышли на стадо мамонтов, кочевавшее к югу.
Мамонтов было около десяти. Тут было несколько больших самцов с огромными бивнями и самки. Детёнышей не было. Все были сильные и здоровые. Не было никаких шансов, чтобы отбить кого-то из них от стада. Проследив за прошедшим стадом, старший шаман приказал всем двигаться в противоположном направлении по следам мамонтов. За ними мог идти снежный лев или пара саблезубых тигров. Такая добыча была бы по силам отряду. Последним в отряде шёл молодой воин. Он был ещё совсем юн, поэтому не смог удержаться от искушения. Он опустился на одно колено, натянул лук и выпустил стрелу в последнего мамонта до того, как шаман люпов, бдительно следивший за всеми, сумел остановить его.
Стрела пролетела, как чёрная молния, сквозь животное, и мамон разлетелся на тысячи кусков, заливая всё вокруг кровью. Поначалу животные даже не поняли, что случилось, но потом страх обуял их и они бросились врассыпную. Люди замерли, ожидая чего-то ужасного, но было тихо. Старший шаман приказал собрать мясо, кто сколько может, и только после это взглянул на ослушавшегося воина. Тот лежал на земле, прижатый шаманом люпов, и зубы всё сильнее смыкались на его шее. Старший брат уже хотел отдать приказ, но за юношу вступился младший брат шамана. Он упросил пока не убивать ослушника. Вроде бы ничего страшного не случилось, и наказание можно было отложить на потом. Младший брат всегда был более мягким к людям и всех жалел. На этот раз его послушались.
Как можно быстрее люди покинули место охоты. Они сделали крюк, углубились в лес и остановились на небольшой полянке только тогда, когда метель замела их следы. Тут они разожгли костёр и зажарили на нём мясо. Люпы предпочли съесть свою долю в сыром виде. От еды и тепла огня все расслабились и немного успокоились. Всем казалось, что всё обошлось. Но они сильно ошибались.
Всплеск силы на охоте не прошёл незамеченным. Живые боги почувствовали выход силы, выследили тех, кто её применил и ужаснулись, поняв, что это были люди и люпы. Через час живые боги атаковали лагерь со всей своей мощью и жестокостью. Это были урры и айнегилы. Они совместно обрушились на стоянку людей с воздуха, не делая никаких поблажек, вкладывая в первый удар всю свою мощь. Если бы это была стоянка простых первобытных людей, то через секунду после начала атаки на месте лесочка, где они остановились, остался бы лишь большой обугленный кратер. Но сила вовремя предупредила спящих, и люди вскинули щиты в какую-то долю секунды до удара. Разумеется, деревянный щит, обтянутый шкурой буйвола, вымоченной в солёной воде, никого бы не спас от грозного оружия урров и айнегилов, но этого было и не нужно. Нужна была лишь воля, скомандовавшая силе, и по велению этой воли вокруг стоянки людей вырос огромный щит. Люди видели, как на этом полупрозрачном сером щите ломаются стрелы урров, расцветая огромными огненными цветами, как отскакивают от него и бьют в землю молнии айнегилов.
Поначалу люди не отвечали. Младший брат подбежал к старшему шаману и прокричал:
— Мы должны попробовать договориться с богами, пока ещё не пролилась кровь. Они напуганы и хотят нас убить, но мы должны показать, что не представляем для них опасности. Если мы найдём с ними общий язык, то сможем дальше пользоваться полученной силой не таясь, не опасаясь за свою жизнь.
Старший шаман колебался. Тогда шаман люпов тоже присоединился к младшему брату. Он тоже не хотел войны с богами, и тоже надеялся всё уладить миром. Старший шаман уже почти было согласился, но в этот момент богам удалось пробить щит, и пара воинов упала на землю, обратившись кучками пепла.
— Когда это боги отвечали на наши мольбы? – вскричал в негодовании старший брат. – Им всегда были безразличны наши страдания и мучения! Когда мы были слабы, они не обращали внимания на нашу боль. Теперь же, когда мы стали сильными, они ненавидят нас и пытаются убить. Так хоть умрём же достойно!
И он вскинул лук и выстрелил в летающее чудовище урров, похожее на огромного жука, плюющегося огненными стрелами. На удивление, стерла, пущенная из лука, пронеслась чёрной лентой и подбила чудовище. Оно закружилось на месте, пуская клубы огненного дымы, и упало за деревьями. Лес загорелся. Следуя примеру шамана, все принялись стрелять и метать копья. Люди уже не удивлялись, как они могут видеть врага на расстоянии нескольких километров, и как пущенные ими копья преследуют воздушных чудовищ, настигают их и низвергают на землю.
Завязалась ожесточённая битва. В какой-то момент казалось, что люди одерживают верх. Их отряд потерял половину, но и враг почти что потерял все свои силы, лишь несколько глаз кружило где-то высоко в небе на безопасном расстоянии. Но надежда была напрасной. Вскоре боги получили подкрепление. Видимо, они сильно испугались, и к уррам и айнегилам присоединились ещё какие-то существа. Они летели по воздуху, шли по земле, даже атаковали из-под земли. Людям приходилось туго. У них была сила, но не хватало умения ею пользоваться. Один за другим воины падали сраженные, и сила чёрными клубами исходила из них. Дольше всех держались шаманы. Видимо, из-за способности свободно мыслить, они лучше управляли силой. Их осталось трое. Они стояли спиной к спине, три шамана, и отбивались от наседавшего врага. Старший брат то и дело ударял своим копьём в землю, и было слышно, как где-то глубоко под землёй лопается броня очередного стального чудища. Младший брат пускал стрелу за стрелой, и они чёрным вихрем роились над полем битвы, сбивая подлетавших с разных сторон гигантских жуков. Огромные чёрные челюсти люпа смыкались то на одном, то на другом сухопутном чудовище. Но силы были неравны, и вот старший брат пал, пронзённый огненной стрелой. Вот был сильно ранен младший брат. Он опустился на снег, истекая кровью, взглянул на своего боевого товарища.
— Беги друг, — сказал он шаману люпов, — ты можешь скрыться в лесу. Тебя не найдут, и ты сможешь потом помочь обеим нашим родам.
Шаман люпов лишь презрительно осклабился, лизнул на прощание друга и лицо и приготовился умереть, повернувшись лицом к врагу.
Последний удар богов был мощным и страшным. Огонь обрушился на оставшихся в живых и с неба, и с земли, и из-под земли. Но они не погибли. Яркое белое свечение возникло вокруг них. Оно отразило удар, отбросив нападавших.
Боги в недоумении остановились, потому что поняли, что на поле боя явился Моррабалл. Он обтекал атакуемых со всех сторон, защищая их. Пару минут ничего не происходило. Затем на краю поляны у обуглившихся деревьев приземлились жуки урров и лодки айнегилов. Из них вышла небольшая группа богов и направилась к светящемуся шару. Оказалось, что боги очень похожи на людей. У них тоже было две руки и две ноги, лишь одежда их напоминала то ли панцирь насекомых, то ли чешую гигантской рыбы. А у айнегилов на голове оказались ещё и рога. Старший урр и айнегил подошли к светящемуся шару и произнесли что-то на своём языке. Свет никак не ответил им. Это смутило богов. Посовещавшись, урр заговорил не языке людей.
— Зачем ты защищаешь их? Они украли силу вымерших богов. Не ясно, как им это удалось, ибо никому это раньше никогда не удавалось, но это очень опасно. Они представляют опасность и для нас, и для себя, и для всех живых существ на земле. Их нужно немедленно уничтожить.
На сей раз свет ответил. Он словно бы специально ждал, что к нему обратятся на человеческом языке, чтобы все могли понимать, о чем идёт речь. Голос Морра раздавался как бы со всех сторон одновременно, но не было ни эха, ни какого-то другого постороннего шума.
— Они интересны, — сказал он. – Никто до сих пор не мог обуздать силу вымерших теономов, и мы думали, что это в принципе невозможно, но они как-то сумели это сделать. Мы хотим изучить их, и вы не должны их убивать.
— Зачем нам эта сила? – вступил в разговор главный айнегил, он был настроен гораздо агрессивней и чувствовалось в нём какая-то неприязнь к неожиданному защитнику людей. – Нам эта сила не нужна! Все знают, что теономы вымерли во многом благодаря своей силе. Это тупиковый путь развития, не приводящий ни к чему хорошему. Мы не смогли тогда помочь им, не смогли уничтожить их силу после их вымирания, но мы надеялись, что эта сила останется навек погребённой в толще земли. Теперь же она вырвалась на свободу и несёт в себе большую опасность, особенно в руках этих животных. Убьём их, а место выхода силы сравняем с землёй!
— Это верно, нам не нужна сила мёртвых, — согласился Морра, — но мы сможем многое узнать теперь о жизни теономов. Теперь, когда их сила проснулась, мы сможем изучить их историю и понять, почему они вымерли, в чём ошибка их пути. К тому же очень интересно, почему сила послушалась этих существ, которые даже и не разумные. В этом есть ключ к сознанию теономов. Они оставили много загадок после себя. Они были могущественны, но всё равно вымерли. Их путь ведёт в погибель. Их знания опасны. Хорошо, если мы сможем изучать их не на своём примере, а через этих двух существ. Мы сможем прикоснуться к великим тайнам без опасения, что они навредят нам.
— Хорошо, — вперёд снова вышел урр, — в твоих доводах, как всегда, много смысла, но тогда возьми их к себе. Поглоти их, забери из этого мира, и ты сможешь изучать их сколько тебе захочется, и мы все будем в безопасности.
Воцарилось молчание.
— Он боится сделать так, — ухмыльнулся айнегил, — он не хочет поглощать их, думая, что сила теономов потом поглотит его изнутри, и он также умрёт.
— Я думаю, — сказал Морра, – такая вероятность есть, да. Но не только поэтому они мне не нужны. В них нет ничего полезного для нас. Поэтому мы не поглотим их. И ещё они будут гораздо интересней, если останутся в мире.
— Но тогда сила расползётся по другим их собратьям, и мы уже не сможем справиться с ними!
Опять на минуту все задумались. Люп толкнул носом младшего брата. Нужно было говорить. Нужно было как-то переломить ситуацию. Поморщившись от боли, шаман поднялся на ноги. Сила помогла ему, она уже стянула раны, и человек только удивлялся, видя под собой большие пятна крови на снегу.
— Послушайте, — начал шаман, обращаясь ка всем богам сразу, — мы не хотели битвы с вами, не хотели никого убивать. Мы хотели лишь выжить. Сила услышала нас, она откликнулась и подчинилась нам. И даже после этого мы не хотели пускать её во вред другим существам, включая богов. Вы первые напали на нас из опасения, но и тогда мы хотели договориться.
— Это всего лишь хитрость, — ухмыльнулся айнегил, — вы хотели лишь выиграть время.
— Возможно, — согласился шаман, — но я говорю искренне, и вы об этом знаете. Я не могу говорить за всех людей. А такая сила должна говорить именно от имени всех людей, иначе ей нельзя доверять. Пусть будет по-вашему. Возможно, кто-то из людей имел коварные планы. Но разве вы не хотите знать, почему сила снизошла на нас?
— Это была случайность, — улыбнулся урр, — какая-то мутация, из-за которой сила спутала вас со своими хозяевами. Мы уничтожим вас, и случайность исчезнет.
— А если это не так? Если это не случайность? Возможно, и другие люди или люпы смогут получить эту силу.
— Придётся уничтожить всех людей и люпов, — с сомнением произнёс айнегил.
— А что дальше? – спросил шаман. – Не зная причин, не понимая сути, вы будете уничтожать всех подряд? Животных, птиц? Друг друга? Не нужно быть богом, чтобы понять, чем это закончится.
Шаман замолчал, и боги снова задумались.
— Они должны остаться в живых. Они очень, очень интересны, — произнёс Моррабалл, — но мы не можем позволить им распространять силу среди других живущих.
— Мы изолируем их, — предложил урр, — они будут жить, но не смогут передать силу другим своим сородичам. Пусть пользуются силой, чтобы обеспечить выживание своего рода, но мы запретим учить других людей пользоваться этой силой. Оставлять их в живых, конечно, опасно, но убить их и остаться в неведении ещё опасней.
— Но мы установим жёсткий контроль. Если они нарушат запрет и попытаются научить других людей, как получить силу мёртвых богов, мы придём и уничтожим их. И ты уже не должен препятствовать нам в этом, а наоборот, сам поможешь нам, — уточнил айнегил, обращаясь к Моррабалл.
— Вы ещё недостаточно сильны, чтобы ставить мне такие условия, и никогда не станете такими сильными, — насмешливо ответил Морра.
— Это верно, но мы будем сражаться не с тобой. Ты не сможешь защищать их постоянно, и мы уничтожим их. Мы согласны, что они интересны, но ты должен пообещать, что если они нарушат запрет, ты сам поможешь нам уничтожить их и всех, с кем они поделятся силой, поскольку тогда у нас может не хватить на это ресурсов. Сейчас же у нас хватит сил даже на преодоление твоей защиты. Это будет сложно и долго, но возможно.
На сей раз Моррабалл размышлял дольше обычного.
— Вы тоже с ними согласны? – спросил он у урра.
— Да, мы поможем им, и другие тоже. Все понимают опасность ситуации. Все также понимают, что лучше их оставить и изучать, но при должном контроле.
— Тогда хорошо. Я согласен на такие условия. Я помогу вам с ними справиться, если они нарушат запрет, а до тех пор мы будем наблюдать. И всё новое, что мы узнаем о теономах и причинах их гибели, послужит для выживания всем нашим цивилизациям.
Пока Морра говорил, свет его постепенно угасал, пока полностью не растворился в ночи. Когда Морра исчез, другие боги развернулись и молча стали расходиться в разные стороны. Никто не заговорил с человеком и люпом, словно бы их уже не было здесь.
Шаман сел на снег. Люп со вздохом опустился рядом. Они сначала долго сидели, безучастно наблюдая последствия битвы: горящие деревья, чёрные силуэты поверженных чудовищ богов, выжженную землю. Боги не стали уносить своих павших. Улетая, они просто сожгли то, что ещё оставалось целым. Немного отдохнув, шаманы встали и собрали свой погребальный костёр. Они снесли вместе всех павших, кого можно было ещё нести, обложили их еловыми ветвями и зажгли огромный поминальный факел, дым от которого был виден на десятки километров в округе.
Закончив сказку, Тимур замолчал, погрузившись в воспоминания. Сказка произвела большое впечатление на Ваню, да и на Лию тоже.
— Так тем оставшимся в живых человеком был ты, Тимур? – догадался Ваня.
Старик вздохнул и поднял глаза:
— Это было так давно, что порой кажется, что это был и не я.
— Так сколько же тебе лет? – юноша запутался в расчётах. – Мамонты же давно вымерли.
— К чему такие цифры? — усмехнулся старик. — Или ты думаешь, что в двести лет человек будет в два раза мудрее, чем в сто? Увы, нет. Мозг человека ограничен и не рассчитан на долгую жизнь. Да и весь организм тоже. А если уж ты искусственно научился продлевать своё существование, то ты всё равно ничего не сможешь сделать со старением сознания. Ты будешь забывать, что с тобой произошло раньше, память будет стираться для освобождения места для новых воспоминаний или для освобождения мозга от старых стереотипов, которые мешают тебе жить. Я не помню большую часть своей жизни. Какие-то яркие моменты я помню, как сказку, которую мне в детстве рассказала мама, и которую я потом успешно забыл. В этом отношении моя память не отличается от памяти восьмидесятилетнего старика. Возможно, мне больше сорока тысяч лет, но хорошо я помню только последние сто-двести, не считая некоторых провалов в памяти. А сколько мне на самом деле, я уже не знаю. Вполне вероятно, что я просто выживший из ума обычный старик. Даже если тело моё пережило века. Но это не то тело, что было в те далёкие годы. Все атомы моего тела уже неоднократно были заменены на новые. Каждая клетка тысячи раз обновилась и переродилась. Так что нельзя сказать, что мне сорок тысяч лет, или тысяча, или сто, ибо и тело моё гораздо новее, и память. И возможно, какой-нибудь антрополог помнит и знает о тех далёких временах гораздо больше меня, хоть и прочитал об этом в книгах или сам догадался на основе наблюдаемых фактов, а я видел своими глазами. Но я видел не этими глазами, и помнил не этой головой.
— Всё равно, дядя, это очень круто! – вздохнула Лия. – Это всё так интересно, аж спина чешется. А что, Морра с тех пор не приходил к тебе?
— До последнего времени нет. Он, несомненно, наблюдал за мной, изучал меня. Но лично со мной он не общался. По крайней мере, я этого не замечал.
— И что же ему снова потребовалось от тебя, дядя, коль Оно снова явилось? — поинтересовалась Лия.
— Не знаю, — вздохнул Тимур. — Я вообще не уверен, что именно я в этот раз интересен для него.
— А как же та сила? Ты так и не воспользовался ею? – вспомнил Ваня.
— Я пользовался её, чтобы спасти от голода свою семью. Нам удалось выжить, размножиться и разбрестись по свету. Но я никогда никого не учил пользоваться этой силой, и никогда не буду этого делать. За долгие годы я понял, что сила мёртвых богов не может принести ничего хорошего, и хорошо, что нас тогда смогли остановить. Ведь не зря те существа вымерли. Они выбрали неправильный путь и оставили силу для тех, кто найдет возможное продолжение их пути, но таких так и не нашлось. Я сдержал слово и, как видишь, только поэтому я ещё жив. Я не сразу понял, что могу долго жить. Сила поддерживала меня, а потом я и сам научился от урров сохранять своё здоровье. Со временем я ушёл от людей, когда они уже научились обходиться без меня. Нехорошо было бы, если бы они знали, что среди них живёт бессмертный старик. Это бы их пугало. Я поселился недалеко от тех мест, где жили боги. Они сами посоветовали мне это место. Они приходили ко мне, изучали меня. Но как я понял, они так до конца и не постигли тайну ушедших собратьев. Со временем ко мне стали относиться не так настороженно. Скорее как к удивительному экспонату музея вымерших цивилизаций, нежели как к реальной опасности. За долгое время я смог найти общий язык со многими из них. Периодически они заглядывают ко мне, и я помогаю им, чем могу. Так что я понятия не имею, почему Моррабалл снова проявил ко мне интерес, и чем всё это закончится.
— А кто был тем вторым оставшимся в живых шаманом? – спросил Ваня.
Тимур и Лия недоумённо посмотрели на юношу.
— Вань, так ты разве не догадался? — возмущенно спросила Лия – Там же и так всё было понятно.
— Нет, не догадался, — признался Ваня.
— Ну и ладно, — хихикнул Тимур, — тогда, значит, тебе рано ещё слушать такие умудрённые сказки. В следующий раз расскажу, что попроще. А пока давай-ка лучше займись обязанностями официанта. За разговорами мы и не заметили, как время обеда подошло. Хорошо ещё, что сегодня посетителей нет, и у нас выходной. Но мы всё равно не должны создавать неудобства тем гостям, которые есть.
Ваня обернулся и увидел Серого. Тот сидел за своим столиком и терпеливо ждал, уставившись на Ваню. Когда он пришёл, юноша даже и не заметил. Возможно, уже давно.
— Да, разумеется, — сказал Ваня, вставая.
— Я там на плите гречневую кашу с мясом ставил с утра. Она уже напрела и остыла. Подай её.
Ваня сходил на кухню, наложил в большую глиняную тарелку каши, стараясь положить побольше мяса, вернулся и поставил на стол перед Серым. Тот пристально и с какой-то издевкой смотрел прямо в глаза Ване, словно бы ожидая, когда тот о чём-то догадается. Юноша недоуменно посмотрел на Серого.
— Что ещё? – спросил он. – Тарелка маленькая? – Серый покачал головой. – Ложку что ли подать? – предположил юноша.
Пёс захихикал и снова помотал головой. Надувшись, Ваня развернулся и пошёл было на кухню, но в тот же момент его словно бы осенило. Он резко повернулся, уставившись на волка-собаку.
— Я понял! – чуть ли не вскрикнул он. – Я понял! Это Серый был тем вторым шаманом! Второе племя – они же были не люди!
— Ты очень наблюдательный, Ваня, — сказал Тимур, смеясь и вставая от стола. – Ладно, сегодня работы всё равно больше не будет, я подключусь, пожалуй, к коммерческому спутнику, чтобы вам не скучно было. Это дорого, но мы заработали на это. А то вы, молодёжь, без интернета быстро вянете и впадаете в уныние.
Прихрамывая, старик пошёл в служебную комнату. Лия, вредно хихикая, стала быстро собирать посуду, стараясь не встречаться с Ваней взглядом. А Ваня всё стоял и восхищенно смотрел на Серого, который внаглую хохотал над ним одними серыми глазами.
