Осень — волшебная пора. Природа меняется так быстро, что кажется, будто это происходит не само собой, а по мановению какой-то волшебной кисти, мгновенно разукрасившей всё вокруг разноцветными красками. Ёжик любил осень. Он любил смотреть как изменяется природа, как меняются растения и животные.И изменения эти были не только внешние. Белка, например, каждую осень становилась более строгой к свои детям, постоянно сердилась на малышей, которые по прежнему резвились и гуляли, словно впереди их ждало вечное лето, а не суровая зима. Заяц становился очень озабоченным. Он постоянно пересчитывал запасы, гадая, хватит ли ему их на зиму. Он весь день бегал по лесу, собирая последние грибы, ягоды и яблоки. Для Ёжика же осень была временем старых знакомств и приятных воспоминаний.
Однажды Ёжик познакомился со Скворцом. Они сдружились и с тех пор Скворец каждую осень залетал к своему другу по дороге в теплые края, если, конечно, позволяла погода. В этом году погода была тёплая, и Скворец остался у Ёжика на целый день. Ёжик был рад гостю, он вытащил из кладовочки самые вкусные припасы, которые сам любил, да ещё и специально приготовленное угощение для гостя, стал потчевать друга. Они сидели весь день, рассказывая друг другу интересные истории, приключившиеся с ними за год. Им было так хорошо вместе, что время летело совсем незаметно. Наступил вечер.
— Хорошо у тебя тут, — сказал Скворец, отпивая чай, — тепло, уютно.
— Да, — согласился Ёжик, — хорошо. Оставайся ещё на денёк погостить.
Скворец задумался.
— Нет, не могу. Пора уже. Завтра ветер изменится, и лететь станет гораздо тяжелее. А путь до моря и без того нелёгкий.
— До моря? – Не понял Ёжик. – А что это такое?
— Море? – Скворец задумался. – Так сразу и не объяснить. Море – это много-много воды.
— Как река? В реке тоже много воды!- Догадался Ёжик.
— Не-е-т,- улыбнулся Скворец,- В море воды больше. Так много, что кроме воды не видно ничего от горизонта до горизонта. И ещё море, оно как бы живое.
— Живое? — удивился Ёжик.
— Да, оно огромное и живое.
— Как же живое?
— Как бы это объяснить? В море живет множество существ, и от этого оно само кажется живым. Особенно это заметно утром, на рассвете. Сначала море спит, поверхность его ровная и гладкая. Потом начинает дуть ветерок — это дыхание просыпающегося моря. Оно ещё не проснулось, но сон его уже не крепкий. То тут, то там по поверхности начинают пробегать волны, иногда проплывёт медуза или пучок водорослей. И вот восходит солнце. Оно поднимается прямо из моря, большое и красное. И море сразу просыпается, начинает дышать волнами, бурлить пеной. И всё в море просыпается: рыбы начинают шнырять у поверхности, птицы кричат, проплывают гигантские морские создания. И слышно становится, как гулко бьётся сердце моря морским прибоем.
Ёжик сидел за столом, облокотившись о лапу, и мечтательно слушал друга. Птица рассказывала о таких необычных вещах, что всё это казалось сказкой.
— А какого цвета море? – Спросил Ёжик.
— Оно бывает разным. Когда оно сердится, то бывает даже чёрным, но чаще всего оно сине-зелёное.
— Зелёное. Эх,- мечтательно вздохнул Ёжик, — вот бы хоть одним глазком взглянуть на море.
— Оно отсюда очень далеко. Туда только долететь можно. Не дойти. – Немного грустно заметил Скворец.
Он неожиданно насторожился.
— Мне пора лететь, погода меняется.
Ёжик посмотрел в окошко. Было видно заходящее на горизонте солнце, дул лёгкий ветерок, небо было чистое и безоблачное.
— Посиди ещё немного, смотри как на улице хорошо.
— Я бы рад, — вздохнул Скворец,- но мне пора. Мы, перелетные птицы, очень хорошо чувствуем изменения погоды. Я чувствую, что скоро будет буря.
— Тогда лети, конечно. Путь не близкий. – Согласился Ёжик.
Он проводил друга на улицу. Там Скворец вспорхнул, сделал круг вокруг ели и, чирикнув на прощанье, повернул на юг.
Остаток вечера Ёжик провел как в полусне. У него из головы всё не выходили слова птицы. Уж очень ему хотелось увидеть море. Но он прекрасно понимал, что никогда до моря не доберётся.
Так он просидел до позднего вечера, тихонько вздыхая и немного грустя.
Вечером к нему забежала Белка.
— Привет, Ёжик, — поздоровалась она, — что-то тебя весь день не видно было. Не заболел ли?
— Да нет, — улыбнулся ей Ёжик, — я здоров.
— А что такой грустный тогда?
— Да тут Скворец ко мне прилетал, про море рассказывал. Оно красивое очень и большое. Хотел бы я на море посмотреть, но оно далеко.
Белка только усмехнулась.
— Нашёл кого слушать, Скворца. Он про что не споёт, всё большим и красивым выходит.
— Да-да, — нехотя согласился Ёжик, не отвлекаясь от своих мыслей.
— Я что зашла-то,- спохватилась Белка,- можно у тебя большую корзину одолжить для орехов?
— Да, конечно, — Ёжик прошел в кладовку и вынес оттуда большую корзину.
— Спасибо, — поблагодарила Белка, — ты всегда меня выручаешь.
Она прошла к двери, но у порога остановилась.
— Так какое, говоришь, море то?
— Огромное, до самого горизонта. И ещё там волны бывают. Оно шумит, особенно на рассвете, и в нём живет много-много всяких существ.
Ёжик говорил быстро и сбивчиво и, конечно, не так красиво, как Скворец.
Белка ушла, а Ёжик стал готовиться ко сну. В кровати он долго не мог уснуть. Он всё лежал и думал о море. И вот, когда он, наконец, задремал, послышался тихий стук.
Ёжик насторожился. Стук повторился снова. Ёжик открыл глаза и сел в кровати. Кто-то тихо, но настойчиво стучался.
Ёжик подошёл к двери.
— Кто там? – Спросил он.
В ответ снова раздался стук, и тут Ёжик понял, что стучатся не в дверь, а со стороны входа, ведущего на нижнюю ветку ели.
Ёжик забрался по лестнице к входу.
— Кто там? – Спросил он.
— Это мы, бельчата,- послышался из-за двери знакомый голос.
Ёжик открыл дверь.
— Вы что так поздно?
— Скорее рано, скоро утро уже, ответили бельчата. Нас мама послала. Пошли с нами.
— Куда? – Удивился Ёжик.
— Наверх, идём. Мама не велела говорить, сюрприз будет.
Ёжик удивился, но пошёл за белками. Два бельчонка скакали перед ним по веткам, указывая безопасный путь. Идти было легко: вдоль веток были натянуты веревки, а кое где, в самых трудных местах, были приделаны верёвочные лестницы, которых раньше не было.
— Откуда здесь лестницы? – Спросил Ёжик.
— Это мы сделали, — с гордостью заметили бельчата, — чтобы легче было на самую макушку забраться.
— На макушку!? – Ужаснулся Ёжик. – Я так далеко никогда не забирался.
— Ничего, мы дорогу хорошо подготовили. Идём!
И действительно, вскоре они миновали дупло Белки и дупло, где хранились припасы. Они поднимались всё выше и выше. Чем дальше они залезали, тем больше становилось лесенок и переходов, сделанных бельчатами, так что вскоре Ёжик забрался почти на самую макушку.
Там, наверху, его уже ждала Белка.
— Я рада, что ты нашёл в себе смелости добраться сюда, — сказала она, загадочно улыбаясь, — вот, усаживайся поудобней.
Белка указала на большую развилку, похожую на удобное кресло. Ёжик сел и только теперь смог оглядеться. Он был высоко, очень высоко на дереве. Ель была выше других деревьев, поэтому Ёжик видел лес таким, каким его видят птицы.
Правда, поначалу видно было не очень, было ещё темно. Но вот стало всходить солнце, поднимая свое огромное тело над горизонтом. И Ёжик увидел лес, зелёный и бескрайний, до самого горизонта. И тут подул ветер, холодный и порывистый. И волны побежали по макушкам деревьев. Зашумели недовольно листья, взлетели кверху белесыми охапками. Несколько птиц сначала вынырнуло, было, из леса, но потом, испугавшись ветра, снова нырнуло в глубину. А солнце вставало всё выше, и сильней становился ветер. И лес заревел, забурлил, взметая ввысь ветви деревьев. Из-за горизонта надвигались тучи.
Ёжик заворожённо смотрел и вдруг его осенило:
— Это же море! Как настоящее море! Я и не знал, что наш лес такой же, как и море!
Белка только рассмеялась. Они ещё немного постояли, а потом белки повели Ёжика вниз. Ему не хотелось спускаться, но белки настояли. Ветер крепчал и наверху становилось опасно. Даже белки решили пока остаться у Ёжика дома и переждать начинающуюся бурю. А буря не заставила себя ждать. Подул ураганный ветер, пошёл дождь. Но в норе Ёжика было тепло и уютно. Звери сидели у самовара, пили чай с вареньем и слушали как за окном, где-то там наверху бушует зелёное лесное «море».
